вторник, 01 ноября 2022
No water.
No electricity.
No heat.
Shelling of schools, robbing of museums. Power plant next to the building I used to work in is gone.
It was a good power plant. Small but neat. Had a cute ivy climbing on the walls occasionally. Built to work for many more decades. But gone now.
I don't feel that using Russian language is appropriate anymore. However beautiful it is, it is no longer mine.
No electricity.
No heat.
Shelling of schools, robbing of museums. Power plant next to the building I used to work in is gone.
It was a good power plant. Small but neat. Had a cute ivy climbing on the walls occasionally. Built to work for many more decades. But gone now.
I don't feel that using Russian language is appropriate anymore. However beautiful it is, it is no longer mine.
пятница, 27 мая 2022
Процесс жизни это пульс ежедневних перекличек "жив, всё в порядке?", "спокойно ли небо?", "хватает ли еды?"
вторник, 30 ноября 2021
Ноябрь стал, почему-то, моим любимым месяцем в этом году. Что-то в его холодном ветре, и рваном небе, и определенно упавших листьях. Что-то в его ранних вечерах, и латунных восходах, и снеге, выпавшем на целых две недели раньше. Что-то в том, как он прошёл незаметно, едва коснувшись, словно извиняясь за даже это поверхностное присутствие. Что-то в его маяках и мостах, что-то в его чувстве движения, что-то в его чувствах отсутствия.
воскресенье, 10 октября 2021
Прожить август – словно пересечь пустыню, когда всё движение возможно только когда солнцепад наконец-то прекращается, и тень серой марлей окутывает прежде яркие улицы. Месяц жизни под искусственным ветром. Движение куда-то в солнечные часы обретает тот же мифологический вес в сознании что и караван, пробивающийся сквозь пески к ближайшему оазису.
Прожить сентябрь – словно вернуться в мир после долгой болезни, когда, наконец-то, можно полностью открыть глаза и двигаться с максимальной быстротой во всех направлениях, без оглядки на асфальтовую кодировку света и тени. Время когда снова звучат птицы, и небо прекращает быть белесым оттенком ничего конкретного, неприятно напоминающим видеоигру в которой забыли включить собственно небо.
Прожить октябрь, Y/N?
Прожить сентябрь – словно вернуться в мир после долгой болезни, когда, наконец-то, можно полностью открыть глаза и двигаться с максимальной быстротой во всех направлениях, без оглядки на асфальтовую кодировку света и тени. Время когда снова звучат птицы, и небо прекращает быть белесым оттенком ничего конкретного, неприятно напоминающим видеоигру в которой забыли включить собственно небо.
Прожить октябрь, Y/N?
понедельник, 26 июля 2021
Последние три месяца это
– наблюдение за птицами;
– внезапная пустота людей, когда письма остаются неотвеченными, и слова недосказанными;
– жидкая акварель неба;
– относительная лёгкость на работе (как бы не к увольнению);
– забота о слегка болеющем коте, который (кот всегда кот) остался нахал нахалом и требует внимания в самый творческий момент;
– изучения стиля модерн и всех его цветов: это странно, немного, не видеть роз, но видеть чертополох как возвеличенное в искусстве растение;
– засыпание под дождь, льющий столь свободно, что даже пронзительные звуки города, и его машин, и его людей, стихают в этом великолепии.
Всё ещё здесь? Всё ещё здесь.
– наблюдение за птицами;
– внезапная пустота людей, когда письма остаются неотвеченными, и слова недосказанными;
– жидкая акварель неба;
– относительная лёгкость на работе (как бы не к увольнению);
– забота о слегка болеющем коте, который (кот всегда кот) остался нахал нахалом и требует внимания в самый творческий момент;
– изучения стиля модерн и всех его цветов: это странно, немного, не видеть роз, но видеть чертополох как возвеличенное в искусстве растение;
– засыпание под дождь, льющий столь свободно, что даже пронзительные звуки города, и его машин, и его людей, стихают в этом великолепии.
Всё ещё здесь? Всё ещё здесь.
четверг, 15 апреля 2021
Видела птицу-кардинала, вспышку красного, всплеск движения, комок цвета настолько алого, что придает значения и глубины иначе бездонному синему небу.
Видела хищника – ястреб, или может быть сокол, или может быть орёл, не разглядеть толком. Светло-коричневые перья, цепкие восьмёрки в воздухе, и местные ленивые голуби вдруг испуганно вспоминающие как на самом деле стоит летать. "Нет-нет-нет-нет-нет!" их всполошенных крыльев.
Видела ворона, который, увы, потом оказался вороной, поскольку при всех прочих равных двух этих птиц отличает желание одиночества, а дерево, облюбованное целым сонмом угольно-чёрных тел, врядли способствует таковому.
Видела хищника – ястреб, или может быть сокол, или может быть орёл, не разглядеть толком. Светло-коричневые перья, цепкие восьмёрки в воздухе, и местные ленивые голуби вдруг испуганно вспоминающие как на самом деле стоит летать. "Нет-нет-нет-нет-нет!" их всполошенных крыльев.
Видела ворона, который, увы, потом оказался вороной, поскольку при всех прочих равных двух этих птиц отличает желание одиночества, а дерево, облюбованное целым сонмом угольно-чёрных тел, врядли способствует таковому.
суббота, 13 февраля 2021
Город тонет в солёной воде.
Даже тонкий слой снега засыпается таким количеством соли, что поневоле приходит вопрос: чем этот город заслужил ту казнь, которой в средние века карали легендарно непокорные города и земли? Этот город спит спокойно и не рыпается, но, тем не менее, весной его почва будет просолена не хуже чем в сказаниях судя по тому какими пластами разноцветая дань удобству – в оранжевых, зелёных, небесно-голубых, и новых лиловых разновидностях – сейчас лежит на тротуарах.
Приходя домой сметаю с подошв горсть кристаллов, соль будущей земли.
Даже тонкий слой снега засыпается таким количеством соли, что поневоле приходит вопрос: чем этот город заслужил ту казнь, которой в средние века карали легендарно непокорные города и земли? Этот город спит спокойно и не рыпается, но, тем не менее, весной его почва будет просолена не хуже чем в сказаниях судя по тому какими пластами разноцветая дань удобству – в оранжевых, зелёных, небесно-голубых, и новых лиловых разновидностях – сейчас лежит на тротуарах.
Приходя домой сметаю с подошв горсть кристаллов, соль будущей земли.
среда, 13 января 2021
Не тоскуй и не жди:
Вечера опадают как листья.
Чёрно-белый февраль по дорожной ползёт колее
Переломом к теплу, и разлету расцвеченных кистей;
Переломом к весне, и приветом далеким тебе.
Рифмы не особо складываются, но смысл что в это время отсчёт дней начинает представляться цепочкой вестников к предположительно лучшим временам.
Вечера опадают как листья.
Чёрно-белый февраль по дорожной ползёт колее
Переломом к теплу, и разлету расцвеченных кистей;
Переломом к весне, и приветом далеким тебе.
Рифмы не особо складываются, но смысл что в это время отсчёт дней начинает представляться цепочкой вестников к предположительно лучшим временам.
суббота, 17 октября 2020
пятница, 05 июня 2020
Вот тебе мир замерший, подвешенный, опасливый – полупустые улицы, осмелевшие птицы на всей протяженности дня, относительно редкие машины, один-раз-живем! прохожий, идущий по центру тротуара без маски и считающий своим долгом непримернно сообщить мне что я неприменно и вскорости умру.
Вот тебе мир солнечный, зеленеющий, ветренный – в отличие от запаха бензина, мусора и сигарет, цветочный запах с трудом пробивается сквозь материю, и только на боковых улицах можно дышать почвой свежей после последнего дождя и смотреть как разцветает сирень.
Вот тебе мир предприимчивый, пессиместичный, требующий своего – владельцы недвижимости, считающие что даже во время всеобщего кризиса уменьшение их доходов даже на четверть абсолютно неприемлимо, магазины не имеющие адекватных средств санитаризации, но вынужденные как-то открывать двери, разговоры об открытии ресторанных веранд, несмотря что это сделает тротуары еще уже, даже если на многих и так не разойтись.
Вот тебе мир летний, отсчетом времени, чечеткой дней – начала повсеместных строительных работ без возможности сбежать куда-либо из дома, безработица хорошо если только до сентября, долгие вечера идущие к наивысшему перелому дня на ночь, перекидной календарь, которые впервые в жизни востребованно выполняет свою функцию.
Вот тебе мир отчаянный, находчивый, ищущий возвращения к норме – открытые пляжи, открытые парки, боковые аллеи вместо главных улиц, выгуливаемые массово собаки и дети – похоже, единственные кто рад такому состоянию мира.
Вот тебе мир замкнутый, отмеченный раковинами домов что связаны лишь линиями света – встречи через интернет, небо в рамке окна, забытый запах метро, дни проходящие почти в полном молчании, слова что становятся немного забытыми.
Вот тебе мир солнечный, зеленеющий, ветренный – в отличие от запаха бензина, мусора и сигарет, цветочный запах с трудом пробивается сквозь материю, и только на боковых улицах можно дышать почвой свежей после последнего дождя и смотреть как разцветает сирень.
Вот тебе мир предприимчивый, пессиместичный, требующий своего – владельцы недвижимости, считающие что даже во время всеобщего кризиса уменьшение их доходов даже на четверть абсолютно неприемлимо, магазины не имеющие адекватных средств санитаризации, но вынужденные как-то открывать двери, разговоры об открытии ресторанных веранд, несмотря что это сделает тротуары еще уже, даже если на многих и так не разойтись.
Вот тебе мир летний, отсчетом времени, чечеткой дней – начала повсеместных строительных работ без возможности сбежать куда-либо из дома, безработица хорошо если только до сентября, долгие вечера идущие к наивысшему перелому дня на ночь, перекидной календарь, которые впервые в жизни востребованно выполняет свою функцию.
Вот тебе мир отчаянный, находчивый, ищущий возвращения к норме – открытые пляжи, открытые парки, боковые аллеи вместо главных улиц, выгуливаемые массово собаки и дети – похоже, единственные кто рад такому состоянию мира.
Вот тебе мир замкнутый, отмеченный раковинами домов что связаны лишь линиями света – встречи через интернет, небо в рамке окна, забытый запах метро, дни проходящие почти в полном молчании, слова что становятся немного забытыми.
среда, 29 апреля 2020
Сны приходят нырком в воду, к неясному блеску на дне, и что там – сокровище? мусор? – перед прыжком не ясно, и воздуха не хватает чтобы разглядеть подробно когда еще в глубине. Вытаскиваешь сон на поверхность, сжимая в памяти что удалось схватить: все эти расползающуюся между пальцами образы, и слова, и сно-жизни совершенно других существ, и только тогда становится ясным что же именно найдено. Вот город, тонущий в прибое; вот герой, что может остановить атаку волн, вот его могила, вот божественный певец, торжеством мелодии поднимающий мертвого из могилы, – но только на десять часов, но только на последний бой – и герой не может понять почему у всех встречающих его людей такие затаенные, горькие взгляды даже когда, наконец-то, победа. Вот трио подростков, наконец-то получивших свободу от оружия смерти, "процессорами" которого они были, как если бы в бреду, последние семнадцать лет: после реабилитации они обнаружили, что мир изменился, и к лучшему, но что им остается делать в таком мире, когда последнем воспоминанием у них погружение в фабрику, в запах железа, в звук конвеерной сборки? Вот дверь в подземелье и старик, приносящий к двери тела бродячих собак и отходы с мясобоен, еду для "принцессы" чей голос сладок и обхождение любезно, но чье невидимое лицо – лицо получервя, и чье невидимое тело сохранило лишь руки человеческими; так вышло, что из-за заклинания пошедшего вкось, это двое связаны, и принцесса ненавидит, конечно же, эту ситуацию, но без приношений, погребенная заживо под грудой камней, она не выживет иначе; столько же ненависти скрывает эта дверь. Вот музей, разворачивающийся как фрактал, как вавилонская библиотеке, комната за комнатой, коридор за коридором, скелеты и манекены в старинных ещё одеяниях, блеск оружейных панорам, картинные галереи, залы манускриптов, коридоры скульптур; вход в новые места, конечно же, сквозь пустые рамы зеркал, и где-то там на горизонте, надежой более чем явным знаком, музей завершается – но как совершенный слепок человечества, и каждой его жизни, и каждого мгновения каждой его жизни, путь к последнему залу долог.
пятница, 20 марта 2020
Небо даже не течет – льется как ускоренная видиозапись. С запада на восток бесконечное переплетение серого. Такой сильный ветер там, наверху, что даже здесь его дыхание ощутимо, хотя нашей глубины он касается едва ли краем. Небо струится, небо не небо – дым с пожара неизвестного заката. Каскад рушащийся на меня непостоянности, неизменной и зыбкой одновременно, где сквозь толстый слой белесого и темного внезапно прореха прямо надо мной, в синее, словно кто-то наверху открыл невероятно любопытный глаз.
воскресенье, 09 февраля 2020
Кратчайшее расстояние между двумя точками отнюдь не прямая, а петля, охватываюшая оба эти странных мира в чем-то подобно капкану. Стоит терять время и ступать в сторону, чтобы внезапно быть освобожденной от прежде незамеченной ловушки.
В остальных новостях февраль, the feral, the fervour, the fever, the favor. Месяц на границе с жизнью, врата в царство теней, и, встречая по дороге Орфея, не забудьте кивнуть ему и напомнить о важности пересечения дорог на верный сигнал светофора.
В остальных новостях февраль, the feral, the fervour, the fever, the favor. Месяц на границе с жизнью, врата в царство теней, и, встречая по дороге Орфея, не забудьте кивнуть ему и напомнить о важности пересечения дорог на верный сигнал светофора.
среда, 13 ноября 2019
-10С, и снега на двадцать сантиметров.
Такое ощущение, что украдена целая осень: снег лежит на зеленых еще листьях, на цветущих до последнего момента цветах.
Почти не было: постепенного увядания, меланхоличных дождей, привычной осенней тоски, оранжевого, бурого, тусклого.
Просто раз - и утепленная зима, варежки и контрастный монохром снега, и в целом странно бодрое настроение.
Такое ощущение, что украдена целая осень: снег лежит на зеленых еще листьях, на цветущих до последнего момента цветах.
Почти не было: постепенного увядания, меланхоличных дождей, привычной осенней тоски, оранжевого, бурого, тусклого.
Просто раз - и утепленная зима, варежки и контрастный монохром снега, и в целом странно бодрое настроение.
суббота, 09 ноября 2019
Хочу прикоснуться. Но расстояния.
Хочу поговорить открыто, искренне. Но приличия.
Хочу сказать что все будет если не хорошо, то не так страшно как вот сейчас кажется. Но ложь, скорей всего ложь.
Хочу поговорить открыто, искренне. Но приличия.
Хочу сказать что все будет если не хорошо, то не так страшно как вот сейчас кажется. Но ложь, скорей всего ложь.
среда, 23 октября 2019
Некоторые стихотворения обладают собственным странным ритмом, который через какое-то время начинает звучать в других языках.
October came crying like old man to sacred cross.
Early sunrays, unwanted, knife through the morning bliss.
The one who forgets everything, then everything times the most –
Is going to sleep the strongest. Keep telling yourself this.
Now the mists will arise to meadows unwieldy cling.
Apples will keep falling, leaves will be gathered in piles.
The one who had never promised nobody a single thing –
Is going to live the longest, possibly never dies.
Empty sunsets will wither, open to every gale.
Days will be round and grey, like pigeons in forests far.
Eternity breaks wide open all traps within autumn gates.
Only the one who loves honestly won't ever have empty heart.
Only the one who loves ever, even in spite of oneself.
(перевод с украинского, изначальный стих авторства Катерины Бабкиной)
October came crying like old man to sacred cross.
Early sunrays, unwanted, knife through the morning bliss.
The one who forgets everything, then everything times the most –
Is going to sleep the strongest. Keep telling yourself this.
Now the mists will arise to meadows unwieldy cling.
Apples will keep falling, leaves will be gathered in piles.
The one who had never promised nobody a single thing –
Is going to live the longest, possibly never dies.
Empty sunsets will wither, open to every gale.
Days will be round and grey, like pigeons in forests far.
Eternity breaks wide open all traps within autumn gates.
Only the one who loves honestly won't ever have empty heart.
Only the one who loves ever, even in spite of oneself.
(перевод с украинского, изначальный стих авторства Катерины Бабкиной)
четверг, 03 октября 2019
После почти трех месяцев писать что-либо публично – как заново учиться ходить. Слова выглядят неуклюже, спотыкаются друг о друга, не могут достичь цели без ненужных трепыханий. Не могу сказать что эти три месяца были ужасны, скорей наоборот, и в записной книжке слова каким-то образом все же образовываются – однако, записная книжка как собственная комната, где можно ходить с немытой головой, и записи в ней не обязаны чего-то достичь во внешнем мире.
У ветра есть только два состояния: нежность и одиночество.
Город просыпается все раньше и раньше – в предыдущие года семь с половиной утра было еще временем практически полной тишины, но сейчас машины уже в семь вовсю ровняют дороги и роют асфальт.
Проносясь в метро над долиной замечаешь первые желтые листья на отдаленных отдельных деревьях как первую седину в волосах. С первым осенним дождем, как хамелеоны, люди меняют цвета лета (сколь бы их ни было мало в этом весьма блеклом городе) на тускло-темные цвета, почти одномоментно.
У ветра есть только два состояния: нежность и одиночество.
Город просыпается все раньше и раньше – в предыдущие года семь с половиной утра было еще временем практически полной тишины, но сейчас машины уже в семь вовсю ровняют дороги и роют асфальт.
Проносясь в метро над долиной замечаешь первые желтые листья на отдаленных отдельных деревьях как первую седину в волосах. С первым осенним дождем, как хамелеоны, люди меняют цвета лета (сколь бы их ни было мало в этом весьма блеклом городе) на тускло-темные цвета, почти одномоментно.
воскресенье, 30 июня 2019
Поезда метро как движение волн: приносят-уносят с платформы людей, размеренным и равнодушным циклом "прибыл-отбыл" также как волны смывают и возвращают песок, с тем же приближающимся и угасающим шумом, ровно так же оставляя на плитах мелкий мусор, выброшенный приливом на берег – сломанные наушники, пустые кофейные стаканчики, чей-то забытый полосатый шарф.
До двадцать пятого июня цвета лета отсутствовало, несмотря на зелень, и соответствующую погоду, и все благоухающие уже два месяца дворовые цветы: да, немного больше белого на людях, немного больше цветных проблесков, но в основном та же унылая масса черного, серого, темно-красного, тускло-бежевого и темно-синего. Потребовался сдвиг в настоящую жару с духотой чтобы наконец-то люди приняли лето как факт.
Воробей опрокинул другого воробья на спину и, несмотря на все трепыхания последнего, пытается выклевать тому горло, и я думаю о волках, и о том, что редко случается "не бей лежачего" даже среди людей.
Открытка, которую очень ждешь, запаздывает уже на две недели. Гадаешь: то ли твоя не дошла (и ждут тебя), то ли что-то случилось и некогда писать ответ, то ли слова были не те.
Перед приближающейся грозой облака на востоке скомканны, порванны, неустроенны, переливчато-серы, на западе - монолитная вороново-синяя масса подбитая слепяще-белым, и оба этих королевства меняют позиции с устрашающей быстротой и текучестью, что говорит мне о безумных ветрах над моей головой. Но здесь, на асфальте, среди пыли и песка перекладываемой уже третий месяц водомагистрали – тишина и безветрие пустыни.
До двадцать пятого июня цвета лета отсутствовало, несмотря на зелень, и соответствующую погоду, и все благоухающие уже два месяца дворовые цветы: да, немного больше белого на людях, немного больше цветных проблесков, но в основном та же унылая масса черного, серого, темно-красного, тускло-бежевого и темно-синего. Потребовался сдвиг в настоящую жару с духотой чтобы наконец-то люди приняли лето как факт.
Воробей опрокинул другого воробья на спину и, несмотря на все трепыхания последнего, пытается выклевать тому горло, и я думаю о волках, и о том, что редко случается "не бей лежачего" даже среди людей.
Открытка, которую очень ждешь, запаздывает уже на две недели. Гадаешь: то ли твоя не дошла (и ждут тебя), то ли что-то случилось и некогда писать ответ, то ли слова были не те.
Перед приближающейся грозой облака на востоке скомканны, порванны, неустроенны, переливчато-серы, на западе - монолитная вороново-синяя масса подбитая слепяще-белым, и оба этих королевства меняют позиции с устрашающей быстротой и текучестью, что говорит мне о безумных ветрах над моей головой. Но здесь, на асфальте, среди пыли и песка перекладываемой уже третий месяц водомагистрали – тишина и безветрие пустыни.
суббота, 06 апреля 2019
Каналы и кратеры невозможного Марса, дремлющего, дышащего, ненаучного Марса Бреккет и Брэдбери. Стены и парапеты несуществующих Венеций, янтарные пустыни помнящие жизнь что бурлила в них миллионы лет назад.
четверг, 28 февраля 2019
Все заканчивается слишком синим небом, огромной пропастью его для падения вверх, невозможностью побега, проторенной тропинкой среди белых курганов, драгоценностями, сияющими в ночи и инфецирующими кровь. Все заканчивается цветами, упрямо растущими сквозь песок, ветром, что рвет человеческие корни, встречей на туманном перекреске, роскошью свободного вечера. Все заканчивается "кошачьей колыбелью" электролиний, трещинами в асфальте, запахом сухой травы, разноцветной солью вдалеке от моря.
Но зима лишь отступает как вечный отлив перед началом нового прилива, и на этом береге нет маяков.
Но зима лишь отступает как вечный отлив перед началом нового прилива, и на этом береге нет маяков.